Что есть Сила? Нам всем хорошо известно, что Сила это стремление к превосходству. Антоним слабости. Преодоление препятствий, преодоление трудностей, стойкость, мужество, решительность. Все это Сила. Сила может быть физической, может быть духовной, моральной или психологической. Какой бы она не была, Сила это всегда хорошо. Ведь так? Сильный человек многое может, на многое способен. Любой мальчишка, юноша, мужчина… стремится быть Сильным, и это правильно, так должно быть. Но вот откуда она берется, эта Сила? Что такое Сила?

Известный римский философ-стоик и воспитатель Нерона Луций Анней Сенека говорил «Сильный человек не тот, кто может многое себе позволить, а тот, кто может от многого отказаться.»

Французский математик и философ Блез Паскаль писал «Справедливость должна быть сильной, а сила должна быть справедливой.»

Французский писатель Оноре де Бальзак писал «Признавшись в своей слабости, человек становится сильным.»

Можно много говорить о Силе словами известных мыслителей, но Сила сильнее написанных слов. Она есть и возможно она существует в каждом, но порой ее сложно ощутить, понять и осознать…

Уже в Средневековье понятия о Силе, о настоящем мужестве и чести отразились в системе рыцарства. Эти древние традиции до сих пор доносят до нас их необычайную добродетель и справедливость. Настоящий рыцарь достигал своей Силы путем единения с Богом, для которого было необходимым отрешиться от самого себя. Человек, ставший рыцарем, отказывался от любой собственной воли, которая отдаляла бы его от Бога. Путь рыцаря это путь настоящего духовного поиска. Человек, желающий стать рыцарем должен был пройти множество испытаний веры, преданности, любви и мужества. Этот путь настолько преображал человека, что пройдя его, он терял свою прежнюю личность и обретал новую – высшую. Рыцари были настоящими преданными войнами Бога, и вся их духовная суть строилась на истинной Силе, известной как «рыцарские доблести»: мужество (pronesse), верность(loyautе), щедрость (largesse), благоразумие (le sens), куртуазность (courtoisie), чувство чести (honneur), вольность (franchisse). У рыцарей даже были свои заповеди - быть верующим христианином, охранять церковь и Евангелие, защищать слабых, любить родину, быть мужественным в битве, повиноваться и быть верным сеньору, говорить правду и держать своё слово, блюсти чистоту нравов, быть щедрым, бороться против зла и защищать добро. Прошло много времени, и высокие принципы рыцарства были дискредитированы и сама история рыцарства искажена усилиями римско-католической церкви. Но все же рыцарство не потеряло своей былой привлекательности и до сих пор способно зажечь огонь во многих сердцах.
Так что же есть Сила? Действие, преодоление, стремление… не просто движение, но какой-то смысл, который наполняет это движение.
Самая сильная книга, которую я когда-либо читал это Библия. По своей сути она не являет собой что-то величественное и сверхъестественное. Я считаю, что это самая обычная книга, такая же как и тысячи других книг. Просто книжка и все. Но если эта библия проросла корнями в самое сердце человека, залезла в самую душу и там осталась, вот тогда она превращается в Библию. В ту самую Библию с большой буквы, в самую необычайную Силу. Я это знаю, я это чувствовал. Библия прячется не на страницах, не в переплетах, Библия может жить только в душе, и только там она открывает очень многое.

О Силе можно рассказывать долго. Для меня Сила – это умение прощать и любить. Это самая настоящая Сила. Человек, переступающий через других никогда не сможет быть сильным. Чтобы стать сильным нужно научиться терять, терпеть, нужно научиться переступать через себя, через свои обиды, через свою гордость. Путь сильных людей это путь к Богу.

Я уже не раз приходил к этому вопросу, бывало, просто задумывался, но вновь уходил так и оставив его для себя без ответа. Но снова, по-настоящему задуматься об этом вопросе меня заставила книга Генрика Сенкевича «Камо грядеши». Можно много всего говорить об этом историческом романе. Я считаю, что это книга о Силе, о той самой настоящей Силе. О столкновении двух миров. Первый – огромный дикий и варварский мир Римской Империи… Великой Римской Империи, погрязшей в преступлениях и разврате… мир императора Нерона, построенный на самой неистовой и звериной силе – силе мести. И второй – хрупкий, слабый и еще очень шаткий мир принесенный горсткой людей именующих себя христианами. Книга Генрика Сенкевича это не роман о войне. Такая война была бы немыслимый и нелепой. Но это книга о противостоянии и о победе, о самой отчаянной, искренней и по-настоящему Сильной победе. Оружием римлян была привычная для них жестокость, оружием христиан – любовь, милосердие и умение прощать. Надо ли говорить, кто из них стал победителем, и кто из них обладал настоящей Силой? Добродетель христиан немыслима и невероятна для Нерона и римлян, они в недоумении, они не понимают, как можно прощать и любить врага, так как делают это христиане. Новый мир, который принесли христиане, для них чужд. Нерон называет это слабостью и трусостью, Сенека наоборот нарекает их деяния самой «невероятной силой» и пророчит Нерону, что христиане уничтожат Рим. Христиан подвергают пыткам и казням, их сжигают на столбах, бросают на расправу хищным зверям. Римляне наслаждаются зрелищем их мучений и их смерти. А христиане, умирая, просят Бога помиловать и простить Нерона и римлян. Немногие друзья и союзники апостола Петра просят его покинуть Рим, и после долгих увещеваний Петр соглашается, но уже на дороге из Рима ему является Христос. «Quo vadis, Domine?» («Куда идешь ты, Господи?» (лат.)) – спрашивает Его Петр. «Раз оставляешь ты народ мой, иду я в Рим, на новое распятие» - отвечает ему Иисус. Потрясенный Петр возвращается в Рим и принимает свою смерть. На казнь Петр, идет как победитель и, окидывая взглядом Рим, шепчет: «Ты искуплен, ты мой!». Столь же спокойно идет на казнь и апостол Павел. Он знает, что посеянное им уже никогда не развеет вихрь злобы. Он знает, что побеждает в итоге самая «Невероятная Сила»…

---

Стало быть меня настигло Новое Солнце
Просто у меня случилось Новое Солнце
Что-то во мне настало
Возникло, схватило, поймало
Во мне проснулось, очнулось, забилось
Ко мне пробилось
Солнце Всех Неспящих
Свободных
Никуда, никогда, ниоткуда...
Солнце живых вопреки всем законам и азбукам
Кости обрастают новым мясом
Да и мёртвый глядит вопиюще живым
Это несложно
Это так несложно
Солнце для неспящих
Солнце всех живых
Молодых
Озорных, разноцветных
Солнце для свободных
Для зорких,
бессмертных, живучих...
Для бодрых,
Невидимых,
Наших,
Таких.

@музыка: Егор Летов "Солнце неспящих"

---

"Я животное, ты же видишь, я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать. Но если ты на самом деле такой... всемогущий, всесильный, всепонимающий... разберись! Загляни в мою душу, я знаю, там есть все, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал! Она моя, человеческая! Вытяни из меня сам, чего же я хочу, - ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого!.. Будь оно все проклято, ведь я ничего не могу придумать, кроме этих его слов: "СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!"

А. и Б. Стругацкие

@музыка: Юрий Шевчук "Растреляли рассветами"

@темы: "До далеких звезд"

---

Первый фильм, который я посмотрел в этом году уже успел меня возмутить, обидеть и даже, наверное, оскорбить. "Шерлок Холмс" Гая Ричи. Я услышал что он в работе уже очень давно и ничего хорошего от него не ждал. Гай Ричи и Шерлок Холмс... это было как-то сложно представить. Я вообще очень люблю книги Конан Дойля про этого персонажа. Люблю наши старые добрые фильмы с Ливановом в главной роли. Поэтому какбы там ни было фильм посмотреть хотелось. И сегодня утром я его посмотрел. Нет, действительно, лучше бы я этого не делал. Экранизации любимых книг это всегда надлом чего-то личного, но здесь было все гораздо хуже. По-моему еще ни один фильм меня так не возмущал. Это не Шерлок Холмс которого так изумительно создавал и прописывал сэр Артур. Это выскочка, авантюрист, комиксовый супергерой, кто угодно, только не тот Шерлок Холмс. Как-то слишком меня это задело...

@темы: "фильмы"

---

Никогда не любил анекдоты. Не умею их рассказывать и слушать, правильно их воспринимать, тоже не умею. Другое дело притчи. Читал их когда-то, да и сейчас если встречаются, читаю. Просто для меня они вспоминаются по случаю, как анекдоты. Но от них не становится смешно, наверно даже наоборот. Мне вчера так вспомнилась одна притча. Ходил по вечернему заснеженному городу и перебирал ее в голове. И становилось только хуже. Старая христианская притча про ад и рай. Про человека, который умер на операционном столе и через пять минут вернулся к жизни…
Врачи, потерявшие надежду вернуть человека к жизни и уже смирившись со смертью, расходятся. Но замечают, что человек ожил и возвращаются.
- Как? – спрашивают врачи. – Ты же умер… Как такое возможно?
- Я видел Бога, - говорит человек. – Он показал мне ад и рай. И сказал, что я могу жить дальше.
- Ад? Ты видел ад?
- Да, - отвечал человек. – Я видел ад. И я видел там длинные столы, усеянные изысканными блюдами и самой вкусной едой. И сидели за этим столом грешники. Но они не могли есть, потому что руки у них не сгибались в локтях.
- И они так и сидели там, голодные?
- Да, - отвечал человек. – А потом я видел рай. Я видел там такие же длинные столы. И самые изысканные яства на них. И видел сидящих за теми столами праведных.
- Ну уж они то ели? Ведь так?
- Нет, - отвечал человек. – У них тоже не сгибались в локтях их руки.
- И они так и сидели там, голодные?
- Нет, - ответил человек. – Они кормили друг друга…
Я не верю ни в ад, ни в рай. Но я люблю эту притчу. Люблю, потому что эта притча про людей. Ни про ад и рай, ни про грешников и праведных. А про людей. Ведь правда то, что люди сами строят себе и ад, и рай. А на невежестве, равнодушии и эгоизме может вырасти только ад. К сожалению, этот ад близко. Гораздо ближе, чем можно себе представить. А рай почему-то очень далеко.

@музыка: Александр Башлачев "Зимняя сказка"

@темы: "До далеких звезд", "Притчи"

---

Радужная Печать

Один из новых рассказов. Возвращаюсь на его строках к жанру фэнтези. Уже очень давно подобного не писал. Поэтому не знаю насколько хорошо он получился. Но мне было приятно его пережить. "Радужная Печать"...

Кайвен готовился к этому шагу долго. Ночами штудировал древние запретные трактаты, раз за разом прогонял себя по сложнейшим заклинаниям, подвергал свое сознание самым изощренным пыткам забытых обрядов. И он был уверен, что уже готов. Но страх оставался. Даже накопленная годами мудрость не могла погасить этот отчаянный порыв. Он всю жизнь шел к этому, и теперь, последние шаги давались с трудом. Не давала покоя мысль о провале.
Не должно такого случится! Не может, не может…
Он метался по своей комнате, хватался за книги, проверял, перепроверял. Он чертил и перечерчивал на стенах бесчисленные рунические схемы, неимоверные порядки пентаграмм и гексаграмм. И все было правильно, все, до последней черточки, до последнего вздоха, до последней буквы. Но все сильнее грызло душу холодное и беспощадное чувство тревоги.
- Но все, - сказал себе Кайвен, устало опускаясь в кресло. – Все… хватит… пора приступать.
Он обвел взглядом комнату. Все готово. Все…
Закрыл глаза, глубоко вздохнул и рывком поднялся с кресла. Посох по тихому зову появился в руке. Кайвен запрокинул голову. Заговорил, тихо, аккуратно, бережно… сплетая словами незримые податливые потоки Силы. Комната поплыла перед глазами. Реальность поблекла отступая, пропуская в зыбкое серое запределье…

Так, заклятья, заклятья… проход… марево… око Силы…
Легкое прикосновение к самым высшим. Четвертая, Пятая… Шестая… Вот она. Седьмая сфера Акнаара. Мутная, серая, зыбкая пелена грани. Медленно, осторожно. Главное не переборщить. За этой завесой немыслимая Сила. Там опасные сущности самой живой энергии. Самое безобидное, что они могут сделать в этой туманной поволоке, это сжечь, просто сжечь и все, заживо. Такая смерть – легкая участь, здесь она редко выпадает. Другое, - выбросит отсюда, в свой привычный мир, отшвырнет как котенка, сминая по пути и ломая кости, или же прожжет жуткими судорогами боли, разъедающими не только нервы и мышцы, но и сознание. Эта энергия способна сжечь душу, оставив при этом жить пустой бездушной болванкой, куклой, безвольной марионеткой с оборванными нитями. Нет, не годится.
Тихо. Затаить дыхание. Пресечь страх. По тонкой натянутой нити, вперед. Одним сплошным потоком, чувством, ощущением. И потянуться к этой Силе… душой… сознанием… касанием. Зачерпнуть толику этой энергии, один лишь глоток. Вобрать в себя. Впитать. И назад.
Шипение. Тихий всплеск. Покалывание на коже. И вот энергия тихо втекает, струится по тонким нервам, по венам, по натянутым струнам души и…
Порыв. Яркая вспышка боли. Бросок в черную блестящую бездну…

Его швырнуло в свой мир. Дикая боль билась внутри, клокотала, растекалась по всему телу. Он открыл глаза. Скомканные пласты реальности распрямлялись, мятые страницы сглаживались, рваные раны срастались. Реальность восстанавливалась на глазах. Привычный мир медленно обретал прежнюю четкость. И только боль оставалась жутким последствием случившегося. Боль стала эпицентром этого мира. Она струилась под кожей. Лютым, злым, нескончаемым потоком. Она пульсировала. Боль. Но теперь он чувствовал ее той самой энергией. Новой запредельной Силой. Это она, еще непривыкшая к телу смертного яростно клокочет отголоском боли. Он засмеялся, чувствуя ее в себе.
Невероятно. Получилось. Получилось!
Сознание… разум… душа… все в порядке. И он жив. Вместе с той запредельной Силой, что растекается теперь внутри. Сила иных сфер. Сила высших материй. И как приятно осознавать эту боль теперь. С каждой секундой, с каждым вздохом, с каждым ударом сердца.
Кайвен медленно, опираясь о посох, поднялся на ноги. Приятный полумрак комнаты успокаивал, боль начинала затихать. Он прошел к креслу, опустился в него и откинул голову.
- Как самочувствие, Владыка? – тихий ласковый женский голос, как шелест осенний листвы.
Кайвен окинул комнату взглядом. Никого.
- Кто здесь? – спросил он, вставая с кресла.
- Не вставайте, Владыка… - Мягкий толчок в грудь, вернувший в кресло, теплое дыхание у щеки и уже на ухо мурлыкающим шепотом: - Вы должно быть устали.
- Кто ты? – Кайвен вскинул руку.
- Можешь не стараться, твои заклятья на меня не подействуют, – тихий лукавый смешок. – Хочешь меня увидеть? Да вот же я…
Едва уловимое движение, прозрачный размытый силуэт.
- Видишь меня? – она засмеялась. – Ну что, будем знакомиться?
Серый силуэт проплыл к окну и замер. Медленно в этом туманном силуэте начали проглядывать очертания. Тонкая женская фигура. Но силуэт дернулся снова перемещаясь и смазался, теряя четкость.
- Кто ты? Что тебе надо? – теперь Кайвен спрашивал спокойно, откинувшись в кресле.
- А ты подумай… - она вновь стала проявляться; красивая, стройная, невысокая. – Ты же умный…
Незнакомка стояла, привалившись к двери и сложив на груди руки.
Она была в короткой черной курточке, в серых брюках, заправленных в высокие черные сапоги. К ее поясу была пристегнута тонкая изящная рапира. На руках перчатки. Длинные черные волосы, чуть бледное лицо, тонкие алые губы и холодные черные блестящие глаза. Она была очень красива и молода. Ей было лет двадцать на вид. Но во всем ее облике крылось какое-то непонятное величие.
Она вскинула внезапно руки в каком-то непонятном жесте, будто поправляя на своих руках черные перчатки. Но она не колдовала, Кайвен почувствовал это сразу, не было никакого дыхания Силы. Гостья вновь посмотрела на него и стала приближаться. В ее движениях была грация недоступная человеку и притом ни единый звук этого движения не выдавал. Она двигалась бесшумно как кошка, и с ней же, пожалуй, могла сравниться и своей грацией. Она не человек, понял он, нет, не человек. Но как? Как такое возможно? Если она – магическое создание, почему он не чувствует магии…
- Кто ты? – повторил он.
- У меня много имен, - она улыбнулась и уперла руки в бока. – В разных мирах меня зовут по-разному. Мне нравится Ламия. Иногда меня называют Даэль или Мара. Иногда – Лактиэль. Но чаще просто Смерть.
- Смерть? – усмехнулся Кайвен. – Ты Смерть?
- А кого ты ожидал увидеть? Трухлявую старуху с косой? Ты заигрался, куда ты полез… высшие сферы. Ты хоть понимаешь что это?
- Понимаю.
- Не понимаешь, если полез, - она приблизилась, нагнулась к нему, упершись руками в подлокотники кресла, и заглянула ему в глаза. – Ты даже не представляешь, что там могли с тобой сделать. Эти сферы немыслимы для вас, смертных. И ни одна из ваших книг не может содержать в себе истины тех реальностей. Те пределы в сто крат ужасней того, что вы называете адом. Ты мог бы остаться там и превратиться в одну сплошную боль и жить ею вечно. Что ж, тебе несказанно повезло. Ты всего лишь вобрал в себя Радужную Печать.
- Радужная печать…Что это? – спросил Кайвен.
Она печально улыбнулась и приблизилась к его лицу. Он почувствовал ее дыхание. Чернота ее глаз обжигала. Но она смотрела в самую глубину его прожитой жизни и все также грустно улыбалась. Она провела рукой по его лбу, взъерошила волосы, резко развернулась, подернувшись легкой туманной поволокой, и медленно проплыла к окну. Она застыла у окна, возвращая себе прежний четкий облик, и стала снимать с рук перчатки.
- Радужная Печать… - тихо сказала она. – Посмотри на свои руки…
Кайвен опустил взгляд на свои ладони и замер. Он не мог выговорить ни слова. В горле застрял холодный, растекающийся чем-то сухим и липким, комок. Его руки были иссохшими и тонкими костями. Эти руки были руками скелета, разложившегося мертвеца, гнившего в своей могиле неведомо сколько лет и каким-то неведомым образом ставшими его руками. Он поднялся с кресла и на трясущихся еле движимых ногах прошел к большому старинному зеркалу. Да, так и есть. Из зеркала на него смотрел пустыми черными глазницами тысячелетний мертвец.
- Вот это, и есть Кайвен, Радужная Печать, - сказала стоящая у окна Смерть. – Ты вошел в Седьмую Сферу Акнаара всего лишь на миг, но вернулся сюда спустя тысячу лет. И ты жив, Кайвен, ты по-прежнему жив. Ты не оживший мертвец, у тебя по-прежнему бьется сердце и у тебя до сих пор есть душа. Но ты тот, кто ты есть. Видишь? Потому что ты вобрал Радужную Печать. Я же пришла всего лишь облегчить твои страдания. Даже я не в праве. Тебе еще очень-очень рано уходить. Но если ты хочешь…

@музыка: Янка Дягилева "Выше ноги от земли"

@темы: "Ларгус", "Рассказы"

---

Ночь уже не безликая. С хрустальными осколками зазеркалья. Зыбкая, но холодная и уже с мягким оттенком снега. Все меняется…

Разбираю себя на какие-то странные куски прошлого. То из чего я сам построен. Возникают очень необычные образы, и получается что-то несуразное. И всегда страницы книг, авторы. Все-таки книги вплетаются в нас очень сильно, и создают что-то в нас, меняют или не меняют. Так или иначе, книги имеют большое влияние. И, наверное, они воспитывают. А если так, то это и авторы. Если так посмотреть, то вырисовывается забавная цепочка из имен. Я попытался взглянуть на это как-то поэтапно. И вот что получилось. Если отбросить все и оставить основное… Тогда с самого начала, самое раннее: Толкиен-Муркок-Желязны. Много позже: Перумов-Лукьяненко-Стругацкие. А потом: Кинг-Лавкрафт-По. И уже: Гюго-Достоевский-Кафка.
Боюсь подумать, что ждет меня впереди…
Это цепочки. Стежки. Ихними страницами сплетался какой-то такой я.

Последнее время пытаюсь вернуть себе хоть какое-то новогоднее настроение. Потерял чувство этого праздника уже давно. А ведь в детстве Новый год и Рождество были самыми любимыми праздниками. Это нужно чувствовать и, наверное, нужно быть слишком ребенком чтобы верить в эту маленькую сказку. Так вот я это утратил. И может быть правильно, что это уходит со временем. Пусть это глупо, но мне хочется возвращаться. Хотя бы иногда. Старыми фильмами Тима Бертона, музыкой Элфмана и страницами «Рождественских историй» Диккенса. Так начали появляться и "Сказки Сноувитвиля". Я даже не знаю что это вообще такое. Просто мой очередной бред, но мне приятно это писать. Может быть из них что нибудь получится.

@музыка: Love "A house is not a motel"

@темы: "Книги", "Бред", "Странное"

---

Сказки Сноувитвиля

2.

Если бы люди могли только представить, откуда берется снег. Но такие очевидные вещи простым людям уже неведомы. И хоть человек может найти тысячу оправданий своей глупости, объясняя появление снега хитрыми науками, он так и останется далек от правды. А ведь было бы достаточно взглянуть на обычную снежинку и все стало бы ясно. Можно было бы допустить невозможное и необычное. И просто поверить. Увы, людские умы потеряли способность постичь волшебное. А людские сердца разучились волшебство чувствовать. Поэтому им даже невдомек, что снег плетут на небесах ангелы. И именно благодаря им, так красива бывает зима.
Да, они сплетают каждую снежинку своим волшебством и бросают вниз. Снежинки медленно падают, кружатся в морозном воздухе. И если можно было бы двигаться с высоты вместе с ними. То стало бы видно весь этот мерцающий мир; замерший, застывший, остекленевший в преддверии сказки. И тогда можно замерев на миг, почувствовать сквозь морозный воздух - дух Рождества. Как перезвон колокольчиков, тихий, едва слышный. Если бы только мог обычный человек так замереть над миром, то увидел бы в отдаленных горах живой блеск. Самый живой среди всего заснувшего мира. И приближаясь вместе с падающим снегом к этому живому блеску, узнал бы в нем спрятавшийся в горах от обычного людского взгляда сказочный город Сноувитвиль. Он был мертв, уже очень-очень давно, но сейчас среди остекленевшего мира он стал самым живым. Метели кружили над ним и заметали его снегом, все больше и больше скрывая его от нас. И можно спуститься ниже, чтобы различить в беснующейся снежной мгле смутные и едва различимые силуэты домов. Вот. Вот он, Сноувитвиль. Его ворота закрыты и видно как жмется к ним маленькая укутанная снегом сторожка. В ее оконце горит мягкий желтый свет. И, кажется, будто вся эта сторожка съежилась. Вся, со всеми своими стенами, покатой крышей и маленьким окошком, потянувшись от холода, ветра и снега в свое уютное и теплое нутро, где сидит самый обычный сторож.

Здесь было тепло и уютно. Зимняя стужа сюда не проникала. Джером пил горячий чай с жасмином и слушал, как воет за окном ветер. В камине тихо потрескивал поленья. И сейчас Джером чувствовал покой своего, по-настоящему своего теперь, маленького дома. Прошло уже довольно много времени, как он здесь поселился, но хозяином почувствовал себя только сейчас. Много пришлось сделать. Казалось, маленькая сторожка впитала в себя самую лютую скверну всего Сноувитвиля. Все самое мерзкое, ветхое, мертвое. Джером изменил все. Он проник в каждую трещинку, пророс в каждый шов, залатал каждую рану. Больше не скрипели половицы, не проникал сквозняк. Сторожка не просто воскресла, она переродилась. Джером заполнил пустоту этого дома своим маленьким уютным миром. Он обставил комнату высокими шкафами и усеял их полки книгами. Их было не просто много. Они теперь были везде. Длинными вереницами, колоннами, стопками. Книги, тома, фолианты. И самым впечатлительным после книг были картины. Старинные, необычные и очень красивые. Это были величественные и мрачные по своей красоте изображения замков, башен, руин и кладбищ. Над каминной полкой висела самая большая из них - портрет Смерти. На стене, по обе стороны от двери расположились звериными когтистыми лапами гротескные канделябры в тяжелых металлических абажурах. И во всем этом мрачном великолепии в самом пустующем, ближайшем к камину углу застыла маленькая рождественская елка. Джером сидел в кресле, напротив камина и медленно потягивая горячий чай с жасмином смотрел в огонь. На коленях лежал любимый томик «Рождественских историй» Диккенса, у ног тихо посапывая, спал Вайби.

Раньше, когда сторожем был Бернард, здесь было пусто. Сторожка внутри выглядела мрачно и уныло. Голые серые стены, обросшие по углам паутиной, старый почерневший камин и неизвестно откуда проникающие сквозняки. Из мебели только кровать, старый прогнивший стол и скрипучий стул.
Эх, этот пройдоха, Бернард! Говорят, еще при жизни он был хитрым и изворотливым сухарем, сущим вруном и болтуном. А смерть его и вовсе скорежила. Призраком он конечно не стал. Стать призраком – удел благородных. Из Бернарда вышел мертвяк. Смерть его вконец иссушила, сгорбила и озлобила. И уж тем более не стал он молчаливее и честнее. Но зато остепенился. Перестал искать приключения на свою омертвелую голову. Все чаще оставался один, скрывался от всех, прятался. Иногда его можно было увидеть бредущего по темной пустой улице и говорящего с самим собой. Вот и решили Старейшины отправить его в самый отдаленный и пустующий район Сноувитвиля, в маленькую сторожку у самых ворот, и заодно поставили на должность сторожа. Бернарда уговаривать не пришлось, он и рад был подальше от всех отселиться.
Здесь, внутри сторожки была одна только маленькая комната. Пустая, но при желании любой живущий в ней сторож мог неплохо ее благоустроить, или хотя бы расположить ее для скромного жительства. Любой, но не Бернард. Ему уют и порядок были не к чему. Камин, кровать, стол и стул. Вот все, что было в сторожке когда в нее вселился Бернард. Так в ней все это и осталось, когда спустя семь лет в рождественскую ночь Бернард исчез. Просто исчез и все. И никто его с тех пор в Сноувитвиле больше не видел. А новым сторожем поставили тихого добряка Джерома.
И как только в сторожке поселился Джером, этот дом изменился. Новый сторож благоустроил ее изнутри так, что из угрюмого покосившегося домика, сторожка стала уютной и милой даже снаружи. Когда заходил к Джерому кто-нибудь из его знакомых, удивлению гостя не было предела. Еще в бытность здесь Бернарда, сторожка была известна каждому мертвому Сноувитвиля. И прежде всего, известна своей сыростью, грязью и вонью. Теперь же любой зашедший увидел бы приятно обставленную комнату, уютную и хорошо прибранную. Из когда-то пустынной и заросшей паутиной коморки комната превратилась в маленькую библиотеку.

@музыка: Love "the daily planet"

@темы: "Сказки Сноувитвиля", "Рассказы"

---

Сказки Сноувитвиля

1.

Есть на земле такие места, в которые сразу и не поверишь, пока не побываешь там сам. Пока не увидишь, пока не прикоснешься ко всему тому, о чем раньше читал только в сказках. Но такие места есть и все что там происходит реально. Не на страницах книг, не на фантастических картинах. Все это есть на самом деле, и порой очень близко, может быть даже совсем рядом. Иногда нужно только уметь увидеть и поверить. История, которую я хочу вам рассказать случилась под рождество в местечке под названием Сноувитвиль. Говорят, что когда-то это был небольшой городок в горах. Там жили очень милые и добрые люди. И самое удивительное, что у них было, это зима. Люди Сноувитвиля говорили, что такой волшебной и доброй зимы нет больше нигде, ни в одном уголке земли. С лютыми метелями, с ледяными ветрами; то морозная, колючая и свирепая, то мягкая и пушистая, но всегда белоснежная и необычайно красивая. Бывало, метет весь день, свирепствует, воет и бьет в лицо колючим снегом. И тогда не хватает воздуха и сил с ней бороться и ничего не видать за этой сплошной белой стеной сыплющего снега. Но когда успокаивались злые метели, когда усмирялись ледяные ветра, вокруг воцарялась небывалая сказочная тишина. И не хватало слов, чтобы описать раскинувшуюся вокруг красоту. Все было белым. Снег был на деревьях, на крышах домов, на мрачных старинных замках. Даже сутулые фигуры руин громоздились теперь накрытые пушистыми белыми сугробами. И было тихо, очень тихо. И только снег, все тот же белый снег продолжал падать с небес, медленно кружа в воздухе. От этой красоты захватывало дух. Мороз оставлял затейливые рисунки на окнах домов, раскидывал хрустальные побеги изморози на ветках деревьев. Мороз приятно покалывал лицо и холодил кожу. И каждый раз, вдыхая свежесть этой зимы, ловя лицом ее снежинки можно было почувствовать что здесь, в Сноувитвиле сказка воплощается в жизнь. Или же наоборот, здешняя жизнь становится самой живой сказкой.
Так рассказывал мне мой дедушка, когда я был еще совсем ребенком. Зимними холодными вечерами, сидя в кресле у камина, он часто рассказывал мне про Сноувитвиль. Он родился и вырос в том сказочном городке и уехал оттуда, когда Сноувитвиль умер. Я любил слушать его, но в его рассказах я видел только сказки. И в такой же поздний зимний вечер, уже умирая, мой дедушка, рассказал последнюю из своих сказок. Он лежал в своей комнате в кровати и, глядя, как падает снег за окном, тихо говорил.
Он говорил о том, что все живые люди сторонятся мертвых мест и как бы ни был хорош Сноувитвиль, он старел. Он был очень старым городом и хоть и медленно, но неотвратимо приближался к своей смерти. И будучи не просто городом, а краем, местом, живущим, в единении со своей природой умер не только как город. Умерли не только покинутые людьми дома. Омертвели все Сноувитвильские земли. Погибли деревья и растения, исчезли звери и птицы, лес умер. Старые покосившиеся домики, заброшенные замки, руины… все это осталось, но во всем этом уже не было жизни. Весна приходила и раскрывала раны умерших земель. Лето умывало забытые края теплом солнца, но мертвая природа была равнодушна к теплу и свету. Осень набрасывала на Сноувитвильский пейзаж еще более пугающие тона. И только зима осталась той же. Она возвращалась и одевала мертвые края снегом. Убаюкивала метелями. Дарила так идущую ей теперь холодную бледность.
Мой дедушка умер, прошли года, но его сказки так и остались в моей памяти. Остались чем-то добрым и волшебным. Но только сказками. И все же было что-то, что заставляло, держало меня в твердой уверенности, в какой-то невероятной убежденности, что городок Сноувитвиль существовал. Не в нашем сером и скучном мире, не в нашей реальности, а где-то там, где жила память моего дедушки. Ведь он действительно жил где-то до того как переехал в Лондон. А значит, Сноувитвиль существовал. Значит и сейчас где-то далеко-далеко он лежит укрытый снегами, покинутый и всеми забытый. Мне было уже восемнадцать лет, когда мысли о сказочном городке уже прочно овладели мной. Я понял что не успокоюсь пока не найду его.

@музыка: Bruno Coulais "Dreaming"

@темы: "Сказки Сноувитвиля", "Рассказы"

---

Первая ночь ноября

Как и обещал выкладываю один старенький рассказ. Наверное что-то самое странное из всего, что я когда либо писал. Он неказистый и нелепый, но он мне дорог именно таким каким получился...


Глава первая
Город... Ночь неслышно стелилась по темным улочкам. Бесшумной поступью скользила мимо домов. По закоулкам, по скверам. Через серые проемы арок. Боги пустынных дворов встречали ее поклоном. Древние духи мертвых кварталов низко кланялись ей.
Где-то в глубине далекого плана, неведомых человеческому сознанию сфер заворочалось, забилось, запульсировало и потянулось к плоти этого мира, пробиваясь в черную подворотню города, что-то древнее и могучее. Стягиваясь черным сполохом в фигуру зверя. Огромным серым цепным псом, волком-оборотнем поднялся на лапы древний Страж. Оскалился. Зарычал злобно. Женская ладонь нежно опустилась сверху, ласково погладив по пепельной шерсти. Зверь затих, узнав свою хозяйку - Ночь. Сел у ее ног, уткнувшись мордой в ласковые ладони.
В морозном ноябрьском воздухе разлился покой. Стало вдруг тихо. Лишь ветер еле слышно о чем-то пел, кружа по улицам ночного города.
Город спал. В некоторых окнах уснувших домов все еще горел свет. Горели редкие фонари среди темных улиц. И звезды тускло мерцали с небес.
На окраине города тянулась дорога. Длинная, долгая и пустая. Дорога тянулась из далекой дали в город, осторожно втекала в пустынные кварталы, петляла по улочкам и терялась среди других таких же городских дорог. Но сейчас, на ней, не было ни одной машины. Она была совершенно пуста. И на эту дорогу, у окраины города спустился с неба ангел. Самый обычный ангел. Опустился посреди дороги и сложил за спиной широкие белоснежные крылья. И не было на нем красивых одеяний. Он был одет в самую простую и уже изрядно поношенную одежду. Серое пальто, брюки, ботинки и красный шарф. И был он человеком, если бы не сложенные за спиной белоснежные крылья. У него было лицо молодого парня и длинные седые волосы.
Он молча огляделся вокруг и не спеша пошел в сторону города. Прямо посреди дороги...

Олег погасил свет во всех комнатах. Накинул куртку и вышел на балкон в морозную осеннюю ночь. Воздух был чист и приятен. И был чертовски приятен этот ветер, дующий в лицо. И ночь...
Олег закурил, тихо щелкнув зажигалкой. И подумал о том, что с теми людьми не о чем уже говорить. И вообще, эту работу пора бросать. Столько было слов сказано. Да разве эти люди понимают? И к чему слова? Слова тлеют как эта сигарета. Пустые фразы серым дымом поднимаются в воздух и тают. Пустые фразы осыпаются пеплом. Так не хочется вспоминать прошлое, в котором одна лишь смерть. И так не хочется задумываться о будущем, в котором одна лишь глупая жизнь. Глупая и одинокая. Хочется просто остаться в этой ночи. Стоять вот так, курить и смотреть на ночной город. Слушать тишину.

Ангел снял крылья. Аккуратно свернул их и положил в небольшой черный пакет. Взял пакет в правую руку и пошел по ночному городу. Ветер принес запах костра. Где-то в далеком темном дворике, подумал Ангел, должно быть, горит огонек. Бродяги, озябнув от холода, решили развести костер. Погреться.
Ангел свернул в переулок. Добрел до дороги. На пустой и тихой троллейбусной остановке за телефонной будкой притаился маленький круглосуточный ларек. Он светился изнутри слабым электрическим светом. Молодая симпатичная продавщица читала какую-то книжицу. Ангел подошел и постучался в окошко. Купил сигареты, хлеб, колбасу и бутылку портвейна. Поблагодарил, пожаловался на холод, попрощался и пошел дальше.
В соседнем дворике действительно жгли костер. Четверо бродяг ютились у огня. Двое совсем еще молодых, мужичок лет тридцати и старик. Молодые выискивали и подбрасывали в огонь доски и бревна.
- Доброй ночи, - поздоровался Ангел. - У костра позволите погреться? Совсем замерз...
- Добре, - кивнул старик. - А чего не позволить? Конечно позволим.
Ангел подошел ближе к огню. Приятно повеяло теплом. Стало вдруг хорошо и спокойно.
Ангел стал доставать из пакета хлеб, колбасу и портвейн.

Олег вышел на улицу. Постоял, привыкая к холоду. Он любил гулять по городу ночью. Любил тихий шепот ветра. Любил эту необычную и порой пугающую тишину. Иногда в соседнем дворе пела гитара. Но сейчас он не услышал тихую музыку струн. Видно небывалый для ноября холод разогнал молодежь по домам.

- Здравствуй, Олег...
Олег обернулся на голос. В темноте стоял человек. Так что Олегу был виден лишь его силуэт. Неясный и еще неразличимый.
- Здравствуйте - тихо сказал Олег. - Я вас знаю?
- Вряд ли, - Ангел вышел из темноты, сделал несколько шагов навстречу Олегу и остановился. - Но я уже давно хотел с вами познакомиться.
Они замолчали глядя друг на друга. Ангел печально улыбнулся и тихо сказал:
- А я тебя именно таким и представлял...


По той самой дороге, на которую несколько часов назад спустился с небес ангел, ехала машина. Тихо и не спеша она двигалась в сторону города. За рулем сидел мужчина средних лет с усталым и очень печальным лицом. На заднем сидении сидела молодая девушка с совсем еще маленькой девочкой. Девочка спала.
- Дорога... - тихо сказал мужчина тяжело вздохнув. – У меня вся жизнь - дорога. Длинная... Жестокая... Вечная... И тянет в даль. Сколько дорог. И таких вот ночей... А ночь эта, скажу я вам необычная. Таких ночей одна на все столетие... Я как вас увидел, сразу все понял. Что-то решится в эту ночь для вас и вашей дочери.
- Да, наверное... - сказала девушка. - Только вот вы говорите, что повидали таких ночей немало... А ведь такие ночи раз в столетие...
- Не все так просто. Иногда случается... Ну, знаете... Вещи, которые не объяснить так просто... Иногда Боги обрекают на вечность...
- Как проклятие, - сказала она.
- Да... Как проклятие, - тихо сказал он, и ей показалось, что его голос дрогнул. Он замолчал.
Они ехали молча. А потом девушка вдруг сказала тихо:
- Мы тоже обречены... Я человека не могу найти... Любимого...
- Вы не обречены, - сказал он. - Вы потерялись... Это не проклятье... А вот и город. Только куда вы с дочерью то пойдете в такое время?
- Мы не пропадем. Не впервой нам скитаться. У меня денег... Немного правда... Вот возьмите...
- Да бросьте вы... Было бы за что. И деньги уберите. Все равно не возьму.
Он остановил машину. Девушка взяла дочь на руки. Мужчина помог им вылезти.
- Я даже имени вашего не знаю… - тихо сказала она.
Он сел в машину, захлопнул дверцу. Посмотрел на нее и улыбнулся.
- Да нет у меня имени. Незачем. Всего доброго вам. А его вы найдете. Он здесь, в городе... Счастливо...

Глава вторая
- Ты не веришь в Бога. - сказал Ангел. Не спрашивая. А как-бы утверждая.
- Верю, что он есть. Но верить в такого Бога не хочу. - тихо ответил Олег.
- Ты утратил Веру.
Олег посмотрел на Ангела. Заглянул ему в глаза, а потом вдруг резко отвернулся от него. Опустил голову.
- Кто ты? - спросил Олег.
- Это не важно. Я пришел помочь. Тебе помочь.
Олег резко поднял голову и как-то нервно дернулся в сторону. Но голос его по прежнему оставался тих и спокоен.
- Мне не нужна помощь. - сказал он.
- А если я скажу, что я пришел с этой помощью от Бога.
Олег усмехнулся. И Ангел увидел, что усмешка эта черная и злая.
- Я не поверю... А даже если это так, мне тем более не нужна эта помощь.
Ангел вздохнул и посмотрел на ночное небо.
- Ты же добрый, Олег, - сказал Ангел. - Твоя душа светла и чиста. Зачем ты прячешь себя за этой озлобленностью?
Олег молчал. Ангел хотел было сказать, но потом понял, что все сказанное сейчас будет лишним и замолчал. Они стояли под звездным небом и молчали.
- Холодно... - тихо сказал Олег. - У тебя хоть имя есть?

Они сидели в маленькой полутемной кухне. Ангел пил чай и смотрел в окно. Олег курил и старался всем видом показать, что поглащен своими мыслями и вообще не замечает своего странного гостя.
- Снег идет... - тихо сказал Ангел.
Олег посмотрел в окно. Там, за окном шуршала большими черными кожистыми крыльями ночь. Такая знакомая и такая привычная. Вечная Странница... Ночь. А ведь вот, подумал Олег, вот кто был обречен на Вечность первым. Та, что сейчас заглядывала в его окно. А еще, там, за окном тихо и красиво кружил снег.
Олег и сам не заметил как произнес это слово вслух. Обычное слово с очень необычным значением. Слово которое так часто повторял выискивая в себе какие-то замысловатые и философские определения. Будто оправдания.
- Вечность... - сказал он.
Ангел посмотрел на него.
- Что ты сказал? - спросил Ангел.
- Ничего... - Олег опустил глаза. Почему-то смотреть в глаза этому странному человеку было неприятно. Будто эти глаза все в тебе видят. Всю душу как книгу читают.
- Ты сказал... Вечность, - медленно произнес Ангел. - Или мне послышалось?
- Так... Ну а что с того...
- Вечность... - тихо и грустно сказал Ангел. - А знаешь ли ты что такое Вечность?
- Ты не поверишь, - горько улыбнулся Олег. - Но я знаю... Вечность... Это разбитое Время... Вечность... Это осколки режущие память... Вечность... Это самое серое... Самое беспощадное... И жестокое... Самое неистовое... Вечность... Это пустота... Пустота в сердце... Душевная пустота... Вечность... Это всепоглощающее ничто... Вечность это пропасть... Это бездна... У нее даже запах есть... Она пахнет нефтью... Ты чувствовал этот запах?
- Ты не прав, - тихо возразил Ангел. - Ты очень не прав. Вечность... Она как крылья. Сначала несет тебя ввысь. В чистоту безмятежного неба...
- А потом кидает в грязь, - продолжил за него Олег усмехнувшись. - И смотрит как ты в грязи этой корчишься... Грязью этой захлебываясь.
- Нет! - Ангел вскочил на ноги, уронив табуретку и расплескав чай по столу.
В кухне повисла тишина.
Ангел поставил табуретку, молча сел и опустил голову. Минуты две они молчали. Потом Ангел тяжело вздохнул и сказал тихо:
- Извини...
- Бог в которого вы все так свято верите многих обрекал на Вечность... - заговорил Олег. - Сколько легенд... Мифических и библейских персонажей... Изломанных судеб... Бог мстил и проклинал... Каин... Иуда... Пилат... Агасфер... Лонгин... Кузнец ковавший гвозди которыми был распят Иисус... Все они проклятые Богом... Да, они все сделали что-то плохое... Более того, с тех времен и по сей день, и еще немало веков... Они были и будут еще очень долгое время оставатся преступниками Веры... Но заслуживают ли они такого наказания... Быть обреченным на Вечность... Что может быть страшнее?..
- Как же ты не прав, Олег.
- Так возрази...
- Нет, - Ангел устало покачал головой. - В тебе говорит злоба. В тебе говорит обида на Бога. Бессмысленно что-то тебе сейчас доказывать. Ты считаешь что Бог забрал у тебя жену и дочь.
- А разве это не так? - спросил Олег. - У меня был маленький кусочек человеческого счастья... Женщина, которую я любил... Десятилетняя дочь... Глупая и какая-то нелепая авария... И их нет... Они мертвы... Скажи мне почему я не умер с ними?.. Скажи, почему твой Бог меня оставил здесь?.. Одного...
Ангел молчал.
- Молчишь... - тихо сказал Олег. - Тебе нечего сказать... Кто же ты такой? Ты так и не назвался. Я тебя знать не знаю. Хотя ты знаешь про меня все...
- Неважно кто я, - сказал Ангел. - Я помочь пришел... Тебе помочь.



Глава третья
Они шли по ночному городу. Молодая девушка и маленькая девочка.
Ночь смотрела на них с неба звездами. Легкий ветер доносил ее тихий шепот.
Девушка задумалась и не сразу заметила как ее тихо зовет девочка.
- Мама... Мамочка!
- Да, моя дорогая?
- Мамочка, а мы когда в машине ехали я уснула и мне сон приснился.
- И какой же тебе приснился сон? - спросила девушка.
- Что мы с тобой плывем в лодочке. Вот. По реке плывем. А вокруг так темно и так страшно. И река большая-прибольшая. Но я не испугалась. Совсем-совсем не испугалась. Разве что немножечко.
Девушка грустно улыбнулась слушая девочку.
- Вот. - продолжала девочка. - И тот дядя который машину вел, он тоже с нами в лодочке плыл. Он веслами греб. Вот. А ты была такая грустная-прегрустная. Ну такая прегрустная что я чуть не заплакала. Но только я не заплакала. А потом я спросила у того дяди как его зовут.
- И он сказал тебе? - с внезапно появившимся интересом спросила девушка.
- Да, сказал. А ты разве не помнишь? Ты же тоже в моем сне была.
- Но это же был твой сон, дорогая. Ты его видела, а не я. Так как же звали того дядю?
- Он сказал что его зовут Харон.
- Харон... - тихо произнесла девушка. - Он так и сказал?
- Да, мамочка.
Они замолчали и дальше шли молча. По ночным улочкам, унылым подворотням, затаившимся дворам.
Девушка чувствовала как колышется в зыбком мареве сознания острые осколки разбитой памяти больно раня душу. Она давно уже поняла что в этом городе прожила немало лет, рядом с любимым человеком. Но теперь, вернувшись сюда не может вспомнить. Что-то случилось с ними в прошлом. И это все заволокло густым туманом. Не знать... Не помнить... Когда в прошлом одна только пустота... И лишь черные рванные клочки неясных событий...
- Мамочка... - тихо сказала девочка. - Ты чувствуешь этот запах. Что это за запах?
- Это наверное костер где-то жгут, - объяснила девушка. - Это запах костра.
Они шли дальше, но так и не нашли в ночи огонек костра.

- Старик, взгляни. Ты видишь ту женщину с девочкой?
- Вижу. - тихо сказал старик.
- Я видел их На Той Стороне. Значит они тоже умершие? Но почему тогда они не видят ни нас, ни нашего костра?
- Ты, верно, ошибаешься, - сказал старик провожая взглядом идущих мимо женщину с девочкой. - Они живые.
- Я не ошибаюсь, старик. Я помню их. Они умершие. Я встречал их На Той Стороне.
- Они живые, друг мой. Оттого нас и не видят.
- Но как же так, старик? Я много раз видел как живые становятся мертвыми. Но чтобы мертвые становились живыми отродясь невидывал.
- Значит это случилось - тихо сказал старик.
- А тот человек, странный такой... Тот кто этот пакет у тебя оставил. Кто он? Он не похож на умершего. Но он видел нас...
- Нет. Он не призрак.
- Но живые не могут нас увидеть.
- Он больше чем живой. Он Ангел.

Пока Олег закрывал дверь на ключ Ангел стоял на лестничной площадке и рассматривал подъезд. Серые унылые стены, грязные и расписанные злыми словами. Внизу под лестницей валялась разбитая бутылка из-под водки. Сама лестница бала заплевана и закидана окурками. Ангел закрыл глаза и опустил голову. Стало вдруг нестерпимо больно где-то внутри. Больно и почему-то обидно.
Как-то по-детски обидно на всю эту глупую и злую действительность. Голова закружилась и Ангел оперся о стену чтобы не упасть.
- Эй, ты в порядке? - Олег подошел к нему убирая ключи в карман.
- Я в порядке. Но у вас тут... - Ангел вдруг поморщился как от боли. - Мальчишку... Избили... Недавно... Вот здесь...
- Да, - Олег кивнул. - Позавчера ночью пятнадцатилетнего Лешку трое сволочей... Сильно избили. Его в больницу сразу отвезли. Говорят еле спасли... умереть мог.
- А эти трое... Каждому лет по двадцать...
- Да. Их так и не нашли.
- Почему... так? - тихо спросил Ангел.
- А ты это у Бога своего спроси, - как-то уж слишком озлобленно сказал Олег. - Спроси, может он ответит, почему он позваляет такому случатся.
Олег стал спускатся вниз. Ангел закрыл глаза и стал что-то тихо нашептывать. Потом поднял правую руку, развел пальцы и с ладони полился яркий сияющий свет. Свет разлился по воздуху, объял всю фигуру Ангела и вспыхнул вдруг ярко-ярко, охватывая сиянием всю лестничную площадку. А потом внезапно погас, словно его и не было.
Ангел открыл глаза, огляделся и стал спускатся вниз вслед за Олегом.



Глава четвертая
- Это должно быть здесь, - тихо сказала девушка. - Я же помню что здесь...
Она остановилась перед дверью, глубоко вздохнула и закрыла глаза. Все перемешалось. Запуталось. Но уж ошибаться она не могла. Даже если все умерло внутри. Растаяло, истлело, рассыпалось пеплом... Все равно... Там, где живет любовь, помнит сердце.
- Мамочка... - тихо позвала девочка. - Мамочка, мы уже пришли?
- Да, доченька... Пришли. - ответила девушка и нажала на кнопку звонка.
"Сейчас нам откроет Олег"- безмолвно сказала она себе, - "Откроет, и тогда я обниму его и скажу что мы вернулись... И что все теперь будет хорошо..."
Они подождали еще немного. Потом она еще раз позвонила в дверь.
Тишина. Никто не открывал.
Тогда она достала из кармана своего старого пальто ключ. Он не может не подойти.
"Там, где живет любовь, помнит сердце".

В темной двухкомнатной квартирке послышался тихий шелест замка. Также тихо открылась дверь, впуская внутрь девушку и ее маленькую дочь. Ольга закрыла дверь и включила в прихожке свет, поймав себя на мысли, что даже не задумалась над тем где выключатель. Просто знала. И как можно не знать таких простых вещей?
Ольга сняла пальто и шарф, повесила на вешалку.
Комнаты встретили знакомым покоем. Мягкий полумрак. Силуэты предметов. Книжные полки. Фотографии... На них Олег, Ольга и Света. Увидела и почувствовала как там, внутри нее что-то ломается. С тихой грустью. С тихой болью. Она поняла вдруг, что стоит держа в руках одну из фотографий и тихо плачет. И что от этих слез становится так легко. Так тепло и спокойно. Потому что все это кончилось. Эти бесконечные поиски. Этот вечный холод в душе. И тоска окутывавшая сознание. Потому что нашли наконец. А Олег придет, он просто ушел, но он придет.
- Мамочка, - тихо сказала Света. - Почему ты плачешь, мамочка?
Ольга обняла ее и поцеловала.
- Все будет хорошо, дорогая... - сказала она. - Я больше не буду плакать. Это пройдет.
На кухне было накурено, и был еще теплым чайник. Это только убедило ее в том что Олег ушел совсем недавно.
Ольга нашла в комнате гитару. Села в кресло и взяла ее в руки. Рядом тихо присела Света с любопытством глядя на маму.
Ольга не помнила. Но вспомнили руки. Пальцы мягко и легко взяли аккорды. Тихой грустью запели струны...
Слова возникали мягким полушепотом будто боясь спугнуть и без того что-то зыбкое и нереальное...

Это будет почти реально
Это будет совсем как наяву
Ты почувствуешь, как исчезает страх,
подчиняясь внезапному волшебству…
Ты не сможешь сдвинуться с места,
разорвать разноцветную сеть проводов
Караваны неясных видений
будут плыть по туманным озерам зрачков

Нераспознанный всплеск волшебства
за пределами круга…
Две волны, что встретились
и поглотили друг друга

Сонный ветер листает страницы,
иллюстрации ко всем твоим ощущениям
Ты не сможешь не подчиниться
убаюкивающим ритмам течения…
Облака с долгожданным дождем,
тихий шепот - как мост над туманною бездной
Я пытаюсь не думать о том,
что все это может внезапно исчезнуть…

Нераспознанный всплеск волшебства
за пределами круга…
Две волны, что встретились
и поглотили друг друга

Безотчетное, неосознанное
абсолютное, неповторимое…
Недоступно-желанное, звёздное
не проявленное, необъяснимое…
Ослепительный всплеск волшебства
за пределами круга…
Две волны, что встретились
и поглотили друг друга


Они уже возвращались из круглосуточного магазина и уже подошли к дому, когда Ангел внезапно остановил Олега.
- Я наверно должен кое-что объяснить... - тихо заговорил Ангел. - Не знаю... Все это так не просто... Но именно вот в этот момент... Именно сейчас... Я должен просто уйти... Сказать тебе это и уйти... Знаешь, Олег... Ты не думаешь, что ты просто ошибался?.. Что они не погибли в той аварии?.. Что они живы...
- Ты смеешься надо мной? - устало спросил Олег.
- Нет, - сказал Ангел. - Более того... Я знаю это... Что если это так?..
Олег молча смотрел на него. Смотрел и видел перед собой странного и очень необычного человека. Молодого, но с седыми, словно у старца длинными волосами. И с глазами глубокими и вечными, глазами полными какой-то неведомой тоски и непосильной ноши. Те глаза были полны боли и с болью смотрели на весь окружающий мир. Этот человек неспособен был шутить. Но он вдруг улыбнулся и показал куда-то вверх.
- Посмотри вон туда, Олег... - Ангел указал на верхние окна дома. - Взгляни... Шестой этаж... Твоя квартира... Видишь...
Олег увидел. Окна своей квартиры. В них горел свет. И будто бы услышал легкую, едва различимую музыку. Показавшуюся внезапно знакомой.
Олег медленно повернулся к Ангелу.
- Ты ошибся, Олег... Они не погибли... Они там, Олег... Они так долго тебя искали... А теперь нашли... Они ждут тебя...
Он поверил. Потому что ему нельзя было не поверить. И сорвавшись с места побежал к подъезду и вскоре уже скрылся там.
Ангел печально улыбнулся и уже собрался было уходить. Но вдруг все его естевство скрутило. Черным... Злым... Нахлынуло. Какой-то непонятный порыв Силы. Здесь... Рядом... Совсем рядом... Сколько же злости... Жуткая боль рванула злой волной. Скрипя зубами Ангел медленно опустился на снег.
Это... Каин...
Осознание всего происходящего подхлестнуло. Вскинуло на ноги.
Каин...
Это же там... в подъезде...
Олег... Нет!
Ангел рванул к подъезду с нечеловеческой скоростью. Вот он уже в подъезде. Ступеньки мелькают под ногами. Быстрее, быстрее же... И отчаянным криком из горла:
- Назад, Олег!!!
И понял что не успеет...
Он был уже на четвертом этаже когда наверху, этажом выше стали стрелять. Три приглушенных хлопка. И тишина...
Все...

Олег бежал вверх по ступенькам окрыленный чем-то очень похожим на счастье. Уже не надеялся, что когда нибудь еще испытает это. И не верилось еще. Но сейчас где-то в уголке его уже казалось иссохшей души теплилась надежда.
"Там, где живет любовь, помнит сердце"...
Эти слова возникли в сознании...
Сплелись в каком-то неутомимом порыве...
Он бежал по ступенькам вверх. Туда, где его ждали. И он уже ничего не видел перед собой. Не увидел и странного высокого человека с бледным лицом и страшными черными глазами без зрачков, который стоял на лестничной площадке пятого этажа. Он поднял навстречу Олегу пистолет и выстрелил друг за другом три раза.
Что-то больно ударило в грудь и Олега отбросило назад, на грязную серую стену. Он сполз по стене оставляя за собой размазанный кровавый след. Потом еще дважды толкнуло под самое сердце. И все вокруг закружилось. Плотно навалилась темнота кружа и кружа над ним. И еще была музыка... тихое и грустное пение струн... и красивый женский голос... до боли знакомый голос... певший и убеждающий, что все это будет почти реально... и ему хотелось верить... а потом тьма больно обняла и сомкнулась. И так хотелось опустится в этот мягкий бархатный покой. Но там был голос. Он говорил и рассказывал. И Олег стал слушать...

Каин стоял наверху и ухмылялся.
Ангел ударил сразу, сходу. Светом ударил. И Свет ярким сиянием хлынул навстречу черной фигуре. Каин отпрянул закрывая руками свои черные мертвые глаза. Его силуэт стал содрогаться и подниматься в воздух бесплотной черной, казалось чернее самой ночи, кляксой. Рваным куском маслянистого мрака. Он висел в воздухе пульсируя под ярким сиянием, а потом просто изчез. Растворился в воздухе тихим шелестом. Исчез и Свет. На площадке остался сидеть, забившись в угол и судорожно рыдая, человек в грязных лахмотьях бродяги.
- Я н-не... не хотел... уб-бивать... - рыдал он. - Н-не хотел... я... н-не зн-наю как... п-получилось...
- Убирайся отсюда... - тихо сказал Ангел.
Человек медленно поднялся на ноги и быстро спустился вниз, а потом вдруг рванул со всей прытью и Ангел еще долго слышал его бегущие шаги где-то внизу. Потом он сел рядом с Олегом, в самую кровь растекшуюся почти по всей площадке и привалившись к стене тихо заговорил.

- ... Каин... Вероломный дух вашего мира. Вашего столетия. Дух убийцы. Он воплощается в каждом убийце. В каждом, кто замыслил и пожелал убить. Человек берется за нож или за пистолет. Сам берется. Чтобы убить. А Каин уже давит на курок или наносит удар ножом рукой этого человека. Отчасти Каин существует в каждом из вас. Это и позволяет ему в вас воплощаться. Каин лишь добавляет решимости и злости убийце. Человек может еще сам отказатся от убийства. Но когда в нем воплотился Каин не убить он уже не может. Но никогда Каин не убивал сам. Никогда прежде. До сегодняшней ночи. Сегодня Каин воспользовался человеком и все сделал сам. Но не по своей воле. Здесь его воля мало что значит. Как ты и говорил, Олег, он всего лишь Проклятый... обреченный на Вечность. Я понимаю чья это была воля. Но понимая это я перестаю понимать что-либо еще. Я запутался, Олег. Я потерялся. Я спустился в ваш мир чтобы помочь тебе и твоим близким. Но я не знал что все обернется так...
Ты умираешь, Олег. Ты уже На Той Стороне. И я не в силах чем либо тебе помочь. Я знаю, ты еще слышешь меня. Сейчас я уйду, Олег. Мы больше не увидимся. Но я еще успею кое-что для вас сделать. Сделать так чтобы хоть немного было в вашей жизни счастье. Я пойду. Прощай, Олег...


Эпилог.
(Час до рассвета)

- Здравствуй Харон.
- Здравствуй Ангел.
- Ты уже знал все?.. Так ведь?..
- Все уже было предрешенно... Не нами... Им...
- А я ведь не знал что все так обернется...
- Кто ж знал... А ты все таки отдал ему крылья?
- Да. Только он не станет новым Ангелом. Не займет моего места. Он останется Олегом. И он останется со своими любимыми как и хотел.
- А они будут считать его умершим.
- Он умер счастливым... Ведь умирая он знал что они живы... Но его ждет нелегкая участь... Быть Ангелом-Хранителем не так и легко.
- А ты молодец Бескрылый. Аки вывернулся. И жизнь, и крылья свои... И все на то чтобы он был хоть немного счастлив...
- Но и я нашел свое маленькое... пусть и человеческое... но тоже чем-то счастье...
- Ты искал смерти?
- Нет... Покоя я искал, Харон... Покоя... И нашел...
- Да... Нигде так спокойно не бывает как На Той Стороне...
- Харон, я давно хотел спросить у тебя... Кому как не тебе знать... Что такое Вечность?
- Вечность... Это воды Стикса... И хватит уже Бескрылый... Садись, нам пора... Облюбуешь себе местечко На Той Стороне...




ноябрь 2007

@темы: "Стертые страницы", "Рассказы"

---

Но мне придётся выбирать:
Кайф или больше...
Рай или больше...
Смерть или больше...
Егор Летов

Говорить что-то и что-то объяснять в последнее время вообще нет смысла. Не хочу. Даже писать это, нет никакого желания. Просто живу этим где-то в глубине себя. Это самое живое и настоящее, это я. Кажется, что окружающий меня мир уже умер, и я не хочу ему верить, не хочу делиться с ним даже словами. Иногда наступает что-то совсем сквозное, хочется рассказать, хотя бы странице в блокноте. А потом это проходит. Все это опять же внутри. Привык писать, всегда воплощал свои чувства и мысли в слова, в строки. А сейчас почему-то хочется молчать, сейчас это легко.

@музыка: Гражданская Оборона "Кайф или больше"

@темы: "Отравление одиночеством", "Бред"

---

"В мире, где ложь везде, правда – революция…"
Джордж Оруэлл

Посмотрел фильм "1984" (Майкла Рэдфорда) по роману Джорджа Оруэлла. Неприятная картина, отталкивающая и серая. Но она очень серьезная, очень глубокая и философская. Это как правда, некрасивая, неприятная и жестокая. Она нужна, какой бы она не была. Это конечно понятно, и есть фильмы говорящие о тех же вещах, но в более красивых тонах. "Бразилия" Терри Гиллиама, "V" значит вендетта" Джеймса МакТига. Есть фильмы, которые можно назвать хорошими, есть фильмы которые можно назвать плохими. Слишком просто. Мне никогда не нравились эти ярлычки. Все гораздо сложнее, и чем сильнее вещь(будь то книга или фильм), чем глубже она проникает, тем иначе она воспринимается. Смотрю в последнее время много странных и необычных фильмов, которые невозможно окрестить просто хорошими или плохими. Слишком много в них правды чтобы от них закрыться. В них есть что-то, чего я не могу не понимать. В некоторых есть просто что-то знакомое. "1984" как раз из таких. Там нет любви, люди в таком мире не способны любить. А может быть любовь и вообще в таком мире немыслима. Возникает что-то другое, какой-то порыв в главных персонажах, какая-то страсть не свойственная никому в их мире. Поэтому и кажется все это чем-то нелепым. И еще конечно же дверь. Та самая дверь "101" и то, что за ней. Это пожалуй самый сильный и единственный красивый эпизод. Я не стал бы снова смотреть этот фильм, но то что посмотрел его не жалею. Это самый лучший фильм о запертой от людей свободе и правде. Запертой за той самой дверью "101". И уже из-за этого этот фильм нужно смотреть. О лжи можно много сказать, правду лучше почувствовать…

"Если ты в меньшинстве - и даже в единственном числе, - это не значит, что ты безумен. Есть правдa и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен."
Джордж Оруэлл

@музыка: Гражданская Оборона "Раздражение"

@темы: "фильмы"

---

Как хорошо, что некого винить,
Как хорошо, что ты никем не связан,
Как хорошо, что до смерти любить
Тебя никто на свете не обязан.

Как хорошо, что никогда во тьму
Ничья рука тебя не провожала,
Как хорошо на свете одному
Идти пешком с шумящего вокзала.

И. Бродский

---

Во мраке зеркало, вода и свеча...
Кто-то внутри умирает хохоча...
Прыг — под кожу,
Скок — на небо!
Прыг — под кожу,
Скок — на небо!
Егор Летов

Всегда любил славянскую мифологию. И еще больше эсхатологию. Но об этой книге нигде никогда прежде не слышал. "Славянская книга мертвых". Сборник славянских заговоров и заклинаний на смерть и от смерти. Блуждал по сайтам славянской мифологии и совершенно случайно наткнулся. Меня давно так в строчки не поглощало. Пробирает. Известные древние трактаты "Тибетская книга мертвых", "Египетская книга мертвых" уже пройденные, лежат на полке. Об этой же… впервые…

Уже давно слышал, что некоторые песни Егора Летова написаны по заговорам на смерть. Но встретить эти знакомые строки было особено приятно.


***
Везут бревно на семи лошадях.
Если семь не повезут, восьмую подпрягут,
Далеко увезут и назад не привезут.
Это сбудется да не минуется…


***
Идет Смерть по улице,
Слава те!
Несет блин на блюдце,
Слава те!
Кому кольцо вынется, тому сбудется,
Тому сбудется, не минуется…


***
Прогнившее семя,
Неживое племя,
Первородный грех,
Над убогим смех,
Черви сомнения,
Страха дуновение,
Надрывая кожу,
Призываю всех.
Прийди кривое Убожество,
Прийди большое ничтожество,

Сбрось свой облик,
Загаси огарок,
Принимай подарок,
Вырви корень вон!

Горло высохло,
Ветка намокла,
Канава распухла
Дармовою влагой,
Стоячей водичкой,
Да черной судорогой!

Руки свело,
Голову выжгло,
Тело вынесло,
Душу вымело
Долой за околицу,
Долой за околицу!




www.rodolubie.info/kniga/index.html

@музыка: Егор Летов "Прыг-Скок"

@темы: "Книги", "Странное"

---

"Всё обман: искать минимума заблуждений, оставаться при обыкновенном, искать максимума. В первом случае обманываешь добро, чересчур облегчая себе его достижение, и зло, ставя ему слишком невыгодные условия борьбы. Во втором случае обманываешь добро, даже не стремясь к нему, стало быть, в земных делах. В третьем случае обманываешь добро, как можно дальше от него удаляясь, и зло, надеясь обессилить его преувеличением. Предпочесть следовало бы, значит, второй случай, ибо добро обманываешь всегда, а зло в этом случае не обманываешь хотя бы с виду."

Франц Кафка

@музыка: Michael Penn "Walter Reed"

@темы: "Стертые страницы"

---

На старом кладбище ожил ветер. Он скользнул прозрачной птицей над вереницей могил. Тихо зашелестел листьями. Черной скорбью зашевелилось в воздухе что-то промозглое и кромешное. Страж почувствовал сквозь зыбкие пласты сна. Его сознание потянулось и схватилось за острые грани реальности. Приятно повеяло ночью. Он открыл глаза и поднял свою морду вбирая в себя все запахи, звуки, ауры. Он медленно поднялся на лапы. Тряхнул серебристо-седой головой, сбрасывая с себя оцепенение и осколки сна. Все тихо. Мертвые спят в своей незыблемой вечности. Вокруг плотным мраком холодный покой. Но что-то было не так. Смутное и едва различимое беспокойство затаилось во мраке. Чье-то присутствие. Еле уловимое, но такое четкое и ясное.
- Это ты, Вуал... - старый волк оскалил клыки в кривой хищной ухмылке. - Что ж, а я ведь думал об этом... да, я догадывался...
- Здравствуй, Страж… - тихо ответил ворон. - А ты все тот же. Только зачем ты здесь?
- Я Страж, как ты и сказал уже сам. И ты не в праве здесь. Уходи...
- Ты все так же глуп, Страж. Все тот же цепной пес, каким и был вечность назад.
- Я порррву твои крррылья прррроклятая птица... - прорычал волк медленно выходя из тени.
Ворон испугано вспорхнул с надгробной плиты и, поднявшись выше, сел на ветку старого ясеня. Волк не спеша подошел к древнему дереву, такому древнему, что даже уже пришедшая Весна не в силах была что-то оживить в нем. Смерть мертвой хваткой вцепилась в кряжистое подобие жизни. Изогнутые голые ветви в немой мольбе тянулись к небу.
- Я уйду только тогда, - сказал ворон. - Когда получу то, зачем пришел.
- Я... знаю... что... тебе... нужно... - злобно прохрипел Страж.
- Так дай мне то, что мне нужно. И я уйду.
- Ты не получишь...
- Глупец, - сказал ворон. - Зачем тебе мертвые? Твоя земля полна их. А мне нужен один.
- Я знаю. Ты хочешь воплотиться. Ты уже слаб, Вуал. До того слаб, что не можешь даже овладеть телом живого. Силы твои тают. Ты уже никто. Ворон... да, ты исчерпал себя. Скоро ты сможешь поместить себя только в гадюку или паука. Незавидная роль. А с чего же ты взял, что я дам тебе тело? Даже если я снизойду до такого, ты понимаешь до чего ты дойдешь в теле мертвого? Ты должен будешь постоянно поддерживать в нем жизнь. Ты станешь вампиром. А там и до падальщика недалеко. Ты увядаешь, Вуал. Да, даже над нами, Древними, Смерть имеет власть. Мы тоже умираем. Так прими свою погибель как Древний. Вспомни... и Безликий умер, и Хафаал, и Геката, и Лакмат, и Тиамат, и Хэгкшу. Они не бежали от Смерти. Они приняли ее достойно. И теперь их память живет в чертогах Шарнгриата.
- Я не собираюсь умирать, Страж... - сказал ворон. - Я пришел к тебе за одним из твоих упокоенных. Дай мне одного и не надо слов. Дай мне одного и я уйду. Или тебе жаль? Жаль одного из этих мертвых людишек?
- Уходи... я все сказал...

@темы: "Осколки творчества", "Миниатюра"

---

Мне все чаще в последнее время вспоминается одна притча, рассказанная Егором Летовом в очень старом интервью. Притча про неких людей. Они жили в своем счастье, самом настоящем человеческом счастье. Но явилась темная сила и заточила этих счастливых людей в сундук. Заточила и закрыла этот сундук на замок. Там было темно, душно, сыро и очень плохо. Люди позабыли, что такое счастье и смирились со своей бедой. Они стали пытаться просто жить. И со временем привыкли, до того привыкли, что все это стало обыденностью, а та, другая жизнь стала сказкой. Но дужка замка однажды заржавела и сломалась. Люди открыли крышку сундука и увидели свет. Самый настоящий свет, самое настоящее небо, и свежий воздух. Но темная сила стала опять крышку закрывать. Люди уже привыкли к жизни в сундуке, поэтому оставили все это и вернулись к своим делам. Но нашлись те, кто полез наверх. И вот они руки суют, головы, лишь бы не дать темной силе крышку закрыть. И крышкой этой прищемляло им, то руки, то головы. А то и вовсе отрывало, и тем самым убивало. Но за счет того, что закрытию крышки хоть немного препятствовали, в сундук еще просачивался маленький поток слабого света и свежего воздуха.

Я знаю, я уверен, что если бы все... то открыли бы... но почему-то это никому не нужно...

@музыка: Егор Летов "Свобода"

@темы: "До далеких звезд", "Притчи"

---

Живые куклы Большого Мира


Она жила на краю времени...
Она жила в Большом Мире людей. Но она боялась этого Большого Мира и, поэтому, окружила себя своим миром. Добрым и уютным. С маленьким окошком и с маленьким камином. Она просто жила под своим добрым небом и получала радость от простых вещей.
Когда мир накрывала ночь, она выходила на улицу. Звезды светили ей с неба, и она улыбалась звездам.
Она любила теплый осенний дождь. Она сидела на подоконнике и шепотом разговаривала с ним. А когда дождь уходил, она выходила на улицу и рисовала под чистым небом радугу.
А зимой она ловила кружившие в небе снежинки. И снежинки ложились в ее ладошку и не таяли.
Она любила запах весны. Любила простые цветы. Она любила прохладный летний ветер и тихий шелест листьев.
И еще любила музыку. Тихую и добрую, как дыхание осеннего неба.
Она была доброй. И она умела дарить улыбки. Но люди в Большом Мире не умели принимать ее улыбок. Они жили в своей суете. Они прятались в привычном сне от ночи. А она смотрела на этих людей и, вспоминая, как они были жестоки к ней, снова уходила в свой уютный мирок и запиралась там. Люди в Большом Мире умели обижать. Думая об этом она смотрела в окно. Окно было мокрым от дождя. Капли стекали по стеклу. А она сидела на подоконнике, и, уткнувшись лбом в холодное стекло, тихо плакала. А потом, когда не оставалось больше слез, она садилась к старому ветхому письменному столу и, погрузив комнату в спокойную темноту, зажигала свечу, и легкой меланхоличной грустью писала стихи. Все ее одиночество и вся ее печаль были отданы тетрадным страницам. Все, без остатка. Так, чтобы потом не осталось в душе этого пепельного чувства. Она писала всю ночь. Складывая свою печаль в стихи. А когда приходил рассвет, она разводила огонь в камине и сжигала свои чувства. Страница за страницей, страница за страницей...

- Что такое Большой Мир? - спросил парень.
- Большой Мир... - губы Кукольника дрогнули и расплылись в улыбке. - Большой Мир - это целый мир кукол. Есть у меня в закромах такой сундучок. Его-то я и называю Большим Миром. Но откуда тебе ведомо это...
- Я просто знаю, - сказал парень. - Просто знаю и все...
- В том сундучке целый мир кукол, - тихо сказал Кукольник. - Их там несчесть... Их там великое множество. Они словно бы живые. Точнее им так кажется. Они живут там, в этом сундучке... В этом пресловутом Большом Мире. Будто бы живут и считают себя живыми. Но они всего лишь куклы. А тебе что с того?
- Хотел взглянуть, - сказал парень. - Просто взглянуть... И быть может... Купить...
- Вот как? - Кукольник усмехнулся, склонил голову набок и пристально посмотрел на парня. - Такие куклы просто так не продаются.
- А как же они продаются? - спросил парень.
- Скажем, они продаются, но не за деньги, - сказал Кукольник. - Понимаешь ли... Это ведь целый мир. И они жители этого мира. Пусть они всего лишь куклы. Но они считают себя людьми. Понимаешь? Словом... За каждую куклу я беру чувство.
- Как это?.. чувство... - удивился парень.
- Ты выбираешь куклу, и платишь за нее, каким либо своим чувством. Радостью или горем... завистью или сочувствием... Чувство ты выбираешь сам. Но есть одно условие. В Большом Мире есть куклы по-настоящему живые. Такие куклы в отличие от остальных кукол Большого Мира умеют чувствовать. Таких кукол очень мало. Скажем... одна из тысячи. Ты можешь выбрать такую. Но я не стану тебе подсказывать. Ты выберешь куклу сам. Если сумеешь отличить настоящую живую от прочих неживых. Но и плату я возьму выше. Если тебе повезет выбрать именно живую и настоящую куклу, я сам возьму у тебя самое нужное мне чувство.
- Но как я узнаю, что ты не обманешь? - спросил парень. - Если я выберу живую и настоящую куклу... как я узнаю, что она действительно живая и настоящая?
- Ты узнаешь. Поверь мне. Ты сам почувствуешь. Ну что, согласен?
- Согласен... - тихо сказал парень.

Кукольник скрылся за прилавком.
Парень остался один в темной лавке Кукольника. Он стоял и вокруг него растилалась тьма. Горели четыре факела по углам. Их блики не разгоняли тьмы. Они еле освещали причудливые лица кукол, расставленных на многочисленных полках.
Парень просто стоял и ждал возвращения Кукольника. И он знал, что этот загадочный торговец не обманет. Точно знал, потому что когда-то давно сам был куплен из того самого сундучка. Один старый маг решил сделать подарок своей внучке на Рождество. Этот маг пришел в лавку Кукольника и купил одну куклу из Большого Мира. Совершенно случайно он выбрал одну из настоящих и живых. Зачем старику счастье? Вот и отдал он свое счастье. А его внучка стала обладательницей самой живой куклы на свете. Маленькая девочка даже не поняла сразу, что ее новой игрушкой стал самый настоящий человек. А когда поняла, сразу же его отпустила. А он стал искать Кукольника. И все потому, что он был человеком. Настоящим человеком. Самой живой куклой. А значит, он мог любить. И он любил. Ту, которая оставалась жить в Большом Мире неживых кукол. Ту, которая так же как он была живой и настоящей.

- Вот он, - сказал Кукольник, ставя на прилавок небольшой сундучок. - Большой Мир. Выбирай, парень...
Парень медленно открыл тяжелую крышку и заглянул в сундучок. Он увидел там целый мир. Он увидел города и реки, горы и леса. Он увидел весь Большой Мир. Во всей его удивительной красоте. Он смотрел и смотрел завороженный. Он видел людей. Они жили, ходили, работали, и, казалось бы, были самыми настоящими. Но они были серыми и тусклыми, будто призраки. А потом он увидел других. Этих других было очень мало, но они были самыми светлыми и самыми чистыми и, почему-то, они жили по одиночке. Они закрывались от всех серых людей. Каждый в своем мире. И они страдали от одиночества. А потом он увидел ее. Ту, которую он искал. Ту, которую он любил.
- Вот... - тихо сказал он. - Вот она.
Кукольник улыбнулся.
Парень потянулся в глубину сундука, и тогда время в Большом Мире остановилось. Он аккуратно взял фигурку девушки.
- Да, - сказал Кукольник. - Она живая. Она настоящая. Ты уже и сам это чувствуешь.
Парень кивнул. Кукольник захлопнул сундучок и убрал его за прилавок.
- Плата... - улыбнувшись сказал Кукольник. - За эту куклу... За эту куклу я возьму... Любовь... Твою Любовь...
Парень прижал фигурку девушки к груди и, внезапно округлившимися глазами, уставился на торговца.
- Ты можешь отказаться, - сказал Кукольник. - Отказаться, и выбрать другую куклу. Но за эту я возьму с тебя твою Любовь. Только это чувство. Ты согласен?
Парень молчал. Его взгляд погас и он медленно опустил голову.
- Да, я согласен... - сказал он бесцветным голосом.
Кукольник тихо засмеялся потирая руки. Он потянул свою сухую руку к парню. Его длинные тонкие пальцы коснулись груди парня. В руку Кукольнику полились тонкие струйки света, заструились по пальцам. Когда последние ниточки Любви покинули душу парня, он тихо вскрикнул и отшатнулся от Кукольника.
- Ну, вот и все, - спокойно сказал Кукольник. - Спасибо за покупку... Приходите еще...
Парень прижал фигурку девушки к груди и побрел прочь из лавки.

@музыка: The Hollies "To You My Love"

@темы: "Стертые страницы", "Рассказы"

---

-Ну вот, ты здесь… - сказал он и посмотрел мне в глаза. Он просто стоял теперь и смотрел на меня. И мне было некуда деться от этого его взгляда. Я не знал кто он, я готов был поклясться, что вижу его впервые. Но вся затаившаяся в этой темноте вечность, пронзившая меня невыносимым ощущением правды, твердила миллионом голосов в подсознании… я чувствовал, я почему-то знал, что на протяжении всей моей жизни он стоял где-то за гранью всей этой действительности и вот также смотрел на меня из темноты.
- Да, - ответил я. – Теперь я здесь.
- Садись… - тихо сказал он. – Садись же, не бойся. Здесь нечего бояться.
Я сел рядом с ним.
- Это всего лишь ночь, - сказал он. – Та самая ночь которую ты знал лучше всего в этом мире. У нее вкус одиночества… как запах черного кофе и серый дым сигарет… помнишь? А теперь смотри… это тот самый ветер. Ты думал, он исчез? Он был всегда. Ты придумал это как сказку, забыв, что все это было правдой. Ты оставил это строчками на страницах. Знаешь, вы, люди… вы все создаете себе сказку… маленький уютный клочек, сплетенный из чувств. Из ощущений настоящей свободы. А потом, уходите, позабыв это настоящество. Вы погружаетесь в суету и обыденность, и постоянно ищете свободу, забыв, что ваша сказка уже скомканная и выброшенная была тем самым…
- Это память, - сказал я. – Она всегда жила во мне. Где-то глубоко во мне… а теперь… теперь я умер, да?
- Да, - сказал он. – Ты умер. Но кем ты был? Ты помнишь?
- Да. Я наполнял собой строчки. Я рисовал чувствами правду. Я был писателем.
- Ты не верил себе. Не верил тому, что писал.
- Это был всего лишь я. Таким, каким я умел быть.
- И зачем ты жил?
- Чтобы чувствовать.
- Что чувствовать?
- Боль.
- Ты глуп. Вы, люди… вы… я хотел показать вам, но вы не умеете видеть…
- Кто ты?
- Я… я тот, кто хотел дать вам правду… дать вам смысл… дать вам жизнь. Иногда вы называли меня Любовью, сами не зная, что это такое. Иногда – Истиной или Правдой, вечно пытаясь меня найти и уходя от меня только дальше. Иногда просто – Богом…
- Я ненавижу тебя. Я всегда тебя ненавидел…
- Я знаю.
- Я искал… я хотел…
- Не утруждай себя. Я знаю почему. Я все о тебе знаю…

@музыка: Александр Непомнящий "Сны серого кота"

@темы: "Осколки творчества", "Стертые страницы", "До далеких звезд"

---

Глупая сказка про любовь

- Что такое любовь? – спросил мальчик.
- Любовь… - тихо повторил старик, словно пробуя это слово на вкус. - Любовь это свеча. Горящая свеча в темной и холодной комнате. Маленький огонек. Но когда он есть… когда он горит… темнота и холод в этой комнате не страшны.
Мальчик задумался.
- А если свеча погаснет? – спросил мальчик. – Она ведь… может погаснуть?
Старик тяжело вздохнул и сказал:
- Нет, она не погаснет. Никогда. Ну, все, а теперь спи. Спокойной ночи.

- Прошло уже много лет, с тех пор как ты рассказывал мне сказки на ночь. Лет пять, а то и более. Я уже не тот маленький мальчик. И я уже не помню тех сказок. Но я помню, как вместо очередной сказки я однажды спросил тебя. Спросил, что есть любовь? Я помню твой ответ до сих пор. Ты ведь обманул меня, да? Свеча гаснет…
- Да, - кивнул старик. – Не время было для печальных сказок. Да и не думал я, что ты запомнишь.
- Нет, я запомнил. И наверно уже тогда понял, что свеча гаснет. А ведь такую свечу не зажечь ничем. Ни спичками, ни зажигалкой.
- В той темной и холодной комнате, - тихо сказал старик. - Свеча может погаснуть. И можешь сколько угодно пытаться спасти тот маленький огонек. Свеча гаснет. Это случается, и с этим ничего не поделаешь. И да, его не вернуть при помощи спичек или зажигалки. В той комнате нет таких вещей. Но огонек вернуть можно… Свечу можно снова зажечь…
Парень смотрел на своего деда глазами того самого мальчишки, задавшего необычный вопрос.
Старик улыбнулся:
- Ведь чем-то свечу зажгли. Ведь не сам по себе вспыхнул тот огонек. Мы носим его в себе, чтобы не потерять. Вот здесь. Он есть не у всех людей. Но в тебе он есть. Ведь тот, кто не имеет огня в своем сердце, никогда не сможет зажечь свечу, и всегда будет жить в холоде и темноте… в маленькой, сырой и промозглой вечности…

@музыка: Александр Непомнящий "Солдат"

@темы: "Осколки творчества", "Миниатюра", "Стертые страницы"